по следу танцующей кисти

Ок. А теперь один обещанный пост. Возник у нас тут в фейсбуке один интересный разговор.
Я процитировал следующее утверждение

"Если мы перестаем читать книги, если мы только смотрим кино, видео, интернет, то у нас исчезает навык создавать художественный образ в своем сознании. А это очень опасно: человек становится беднее, он становится менее творческим, становится более зависим от внешних носителей информации"

На что получил от уважаемого tuonel следующий ответ

"а книга — не внешний носитель информации? а если читать Донцову и Маринину? а если только и делать, что разглядывать живопись и читать книжки по искусствоведению? а если смотреть образовательные программы BBC и документальные фильмы по эволюции? таких "а если" много, свет на книгах не сошелся, читатели — такие же потребители информации, как все остальные."


Вопщем, я с тобой всё равно не совсем согласен ( И вот почему... )

В приюте моём укромном
Лишь Месяц меня не покинул.
Отверженный всеми,
Слезами рукав орошаю...
Ежегодный налог, как некстати.

Оригинал взят у fater_varus в Туве Янссон. Цитаты

Оригинал взят у vespro в post

Оригинал взят у world_japan в прэкрасноэ

Оригинал взят у morreth в Кривые, глухие, окольные тропы...
А также риторические фигуры и сравнения. Шутка. Бамбарбия кергуду.

Что такое переводческая трансформация на всех четырех уровнях (по Швейцеру) - я расскажу на примере одного стихотворения. Стихотворение знаменитое, это "Трусость" Ёсано Акико в переводе Веры Марковой:

Сказали мне, что эта дорога меня приведёт к океану смерти,
И я с полпути повернула вспять.
С тех пор все тянутся предо мною кривые, глухие окольные тропы…

А вот оригинал:

卑怯
その路（みち）をずつと行（ゆ）くと
死の海に落ち込むと教へられ、
中途で引返した私、
卑怯（ひけふ）な利口者（りこうもの）であつた私、
それ以来、私の前には
岐路（えだみち）と 迂路（まはりみち）と
ばかりが続いてゐる。

Транскрипция:

Хикё:
коно мити-о дзутто юку то
си-но уми-ни отикому-то осиэрарэ
тю:то-дэ хикикаэсита ватаси,
хикё:на рико:моно дэ атта ватаси
сорэ ирай, ватаси-но маэ-ни ва
эдамити то маваримити то
бакари га цудзуйтэиру

Буквальный перевод:

С тех пор, как трусливая и знающая свою выгоду я, будучи научена, что, идя прямо этим путем, войду (впаду) в море смерти, повернула назад с полпути, передо мной тянутся только развилки и обходные пути.

Итак, что мы видим первым делом? Первым делом мы видим совершенно неизбежные при переводе с другого языка трансформации на компонентном уровне семантической эквивалентности: замена грамматических средств лексическими - вместо "если идти, то войду/впаду" - "меня приведет", другими морфологическими - активный залог вместо пассивого ("сказали мне" вместо "я была научена"), синтаксическими (разбиние одного предложения на два) и т. д.

Затем мы видим трансформации на референциальном уровне семантической эквивалентности: вместо "развилки и обходные пути" - "кривые, глухие окольные тропы", вместо "моря смерти" - "океан смерти" и т. д.

Мы видим также трансформации на прагматическом уровне: японские стилистические срадства (использование оппозиции канго-ваго) заменены русскими - перестройка ритмической структуры, перестановка логических ударений.

Текст Ёсано Акико представляет собой одно развернутое предложение. Это сделано не зря - очень многие японские стихи написаны таким образом, это почтенная литературная традиция. До недавнего времени танка даже записывались в одну строку - а запись в три строки была воспринята как революция, подобно "лесенке" Маяковского в России. В переводе предложений стало два, причем стихотворение сделалось походим на перевод танка (хотя оригинал - не танка никоим образом). Но это уже следующий уровень - стилистический. Самые сильные изменения произошли на этом уровне.

Трансформации на уровне стилистическом – компрессия и расширение. Под компрессией подразумевается эллипсис, семантическое стяжение, опущение избыточных элементов и лексическое свертывание. Под расширением, соответственно, расширение текста. Так вот, Вера Маркова, ничтоже сумняшеся, опустила как избыточный элемент, целую строку:

卑怯な利口者であつた私、
трусливая и знающая свою выгоду я

Давайте рассмотрим подробно этот случай опущения.
Начнем сначала. Ритмический рисунок первых строк стиха сделан органичным и традиционным для японской поэзии пятисложником. Для большей наглядности я запишу его, оформляя цезуру как разрыв строки:

коно мити-о
дзутто юку то
си-но уми-ни
отикому-то
осиэрарэ

Затем ритм ломается, и мысль, до сих пор оформленная в жестком, почти маршевом темпе, как бы спотыкается, отражая слабость и колебания лирической героини:

тю:то-дэ хикикаэсита ватаси,
хикё:на рико:моно дэ атта ватаси

Определенная твердость ритма еще сохраняется, слегка "подпертая" в конце строки эпифорой - но в последних трех строчках ритм окончательно расползается, как мокрый песок.

сорэ ирай, ватаси-но маэ-ни ва
эдамити то маваримити то
бакари га цудзуйтэиру

Как видим опущенная Верой Марковой строчка с точки зрения ритмики - самый напряженный момент стихотворения: ритм еще есть, но он вот-вот поплывет, в следующей строке его уже не будет. А с точки зрения стилистики?

Это тоже очень интересно. Все стихотворение написано с импользованием только японской лексики - ваго. И только в этой строке использованы два канго, китайских слова:

卑怯 (хикё:) - трус, трусость, трусливый (у канго довольно легко меняются грамматические значения)
利口 (рико:) - умный, хитрый, сообразительный в житейском смысле слова.

Оба эти канго, как и все канго, несут двуслойную смысловую нагрузку: в каждом слове прячутся две лексемы, обозначенные иероглифом. Первая лексема слова "трус" - "хи" - означает "низкий, подлый", вторая - "бояться, колебаться, дрожать от страха". "Рико:" состоит из знаков "выгода, польза" и "рот", и в японском обиходе слово "рико:" может быть и оскорбительным - это не просто умный, это тот самый "умный", который "в гору не пойдет", хитрован, выжига. Таким образом, в опущенной строке содержится самохарактеристика лирической героини, причем характеристика очень жесткая. Будучи оформлена лексикой канго, эта характеристика противопоставлена стилистически всему остальному стиху. Завершая первую часть предложения, она логически и ритмически подытоживает ее.

И вот Вера Маркова берет этот гвоздь, на котором все стихотворение висит - и выдергивает его из стенки.

И - о, чудо! - стихотворение продолжает висеть в воздухе.

Почему так происходит? Потому что смысл стиха на прагматическом уровне не изменился. Акт коммуникации состоялся, что хотела сказать Ёсано - то Вера Маркова в точности донесла. Ну, по ходу стихотворение "жанр сменило" - хотя В. Маркова нигде не заявляла его как танка, русскоязычный народ думает, что это танка. Ну и что?

Пока на прагматическом уровне коммуникация происходит - на остальных уровнях переводчик может позволить себе многое. "Я так думаю". Школа Кашкина и те, на кого она повлияла (Трауберг и Вера Маркова в том числе), позволяла себе много, но не больше, чем доместикаторы 19-го века или романтики. Я не придерживаюсь принципов этой школы, я сама переводила бы и Честертона, и Ёсано иначе - но говорить, что принципы этой школы на деле есть не больше чем непрофессионализм ее приверженцев - есть признак "прекрасного дилетанта".

Много видео и одно фото ( Read more... )

Я честно написал всё это в понедельник, но благополучно забыл на работе. Поэтому выкладываю сегодня.

Свежая порция новостей. В субботу, как я уже говорил, был праздник русской поэзии, на котором я в очередной раз крупно облажался. Нет, я честно выучил два стихотворения. Но меня же никто не предупредил, что их ещё и по-японски надо будет читать. В общем, когда ведущая сказала, «сначала по-японски, потом по-русски, пожалуйста», у меня вдоль хребта, снизу вверх пробежало стадо слоподобных мурашек, разбежалось по плечам и, станцевав танго где-то подмышками, вернулось назад, расположившись лагерем в пятках. Что тут можно сказать, перевод иероглифов на скорость был круче, чем на госах. Благо я читал последний. Иероглифы я подписать успел. Даже почти все. Вот этого, например в моем словаре не было. Угу. В Кодзиэне. 喪くすのも. Судя по контексту оно должно значить терять. (UPD:Действительно. Сейчас нашёл. У него есть чтение накусу. Но об этом не знал ни кодзиэн, ни кэнкюся, ни даже, кандзигэн, который знает про кандзи всё. Знал об этом только Мэйкё Кокуго Дзитэн. Обалдеть). Ну и кто же знал, что половина из них читается совсем по-другому в этих случаях. И вот прочитать то я это уже не успел, а зря, потому что фразы вроде青いほむらの夕闇、そこでしょっちゅうひとつことがちらつくんだろう оказались абсолютно нечитаемы с разбега по причине огромного количества хираганы. Фразы типаそりゃあ気おもなうわごとってもの можно смело отнести туда же. В общем... стыдно, товарищи. Сегодня я за это даже огрёб на работе. Мне очень деликатно сказали «В следующий раз, пожалуйста, давай мне гэнко на проверку заранее».
Сам же праздник меня искренне восхитил. Вот не сидится же этим людям. Зачем то же они учат русские стихи. Просто потому, что им нравится. Некоторые из них даже не знают русского языка. Причём учат такие стихи, что у нас не все русские столько выучить могут. Особенно меня поразили два человека. Дедушка Чиба, который три года назад попал в аварию, но решил доказать всем, что он ещё может и начал учить русский язык. Он наизусть читал стихотворение Маршака «Цветаевой». И женщина, которая выучила наизусть огромный отрывок из 5й главы Онегнина. Гэнко занимало 2 страницы А4. А после фразы «Жеманный кот, на печке сидя, мурлыча, лапкой рыльце мыл» я чуть не начал апплодировать. Это даже я, наверно, сразу не выговорю, каково же японцам, с их вечной проблемой со звуками «р» и «л».
Что касается репертуара. Он меня тоже сильно удивил. В основном, разумеется, читали Пушкина. А вот второй и третье место, как ни странно, поделили Маршак и Рубцов. Мне стыдно но... кто такой Рубцов? Было одно стихотворение Бальмонта, я прочитал Есенина и Блока, и было ещё одно стихотворение в прозе Тургенева. Вот собственно и всё. После того, как закончилась основная программа, началась свободная часть. Люди просто вставали и читали кто что хотел. Господа, много ли стихотворений, хотя бы на английском вы сможете прочитать без подготовки? А на японском? А люди вставали и читали свои любимые стихи на русском. Просто так. Это были не подготовленные заранее стихи. В итоге мы сидели почти на полтора часа дольше, чем планировалось. Да, кстати, было около 50 человек.
Вчера всё было не так интересно, если не считать кулинарных экспериментов, которые прошли гораздо веселее чем раньше, но гораздо менее результативно. Конечно, я всё равно съел это, но блюдо получилось странным. Планировал я шарлотку. Если честно, я думал, что не смотря на то, что на газовой духовке написано «гриль», жарко-то должно быть во всей духовке. К тому моменту, как верхняя часть начала обугливаться, нижняя продолжала пребывать в жидком состоянии. Вырезав из середины обуглившийся круг, я бросил его на сковородку сырой стороной. Остальное же вылил в чашку и поставил в микроволновку, ибо там было написано обун. Через 10 минут ЭТО стало очень красивым. На глубину чуть меньше полсантиметра. Остальное так и оставалось жидким. Выколупав эти полсантиметра из чашки я бросил его на сковородку сырой стороной. Когда оно сжарилось, я вылил на сковородку всё остальное и пожарил с двух сторон. У меня получился большой яблочный оладь, размером со всю сковородку. Так что в следующий раз будем сразу печь яблочные оладьи.
Сегодня я опять успел отчебучить чучу. Хаттори-сан (тётенька с летс толка, несколько лет жила в Москве, окончила московскую консерваторию по классу вокала, по специальности русские романсы) пригласила меня на свой концерт в Китару. Конечно же, я оставил билет дома. Благо концерт в 7, так что должен успеть.
Ещё я сегодня установил яркси на рабочий компьютер. Жить стало веселее.
Погода не то, чтобы совсем радует. Тайфун прошёл, но дожди так и идут. В общем осень. Но жить вполне можно. На работу я пока хожу в одной рубашке. (Предупреждая некоторых остряков, ... и в брюках тоже)